Акции протеста против строительства плотины Намахванской ГЭС стоимостью $800 млн в Западной Грузии, которые длятся месяцами, заставили Eurasianet задаться вопросом, зачем вообще возиться с крупными плотинами. В Грузии их строительство обходится дороже, чем строительство других источников возобновляемой энергии, а электроэнергии вырабатывается меньше, чем предполагалось, к тому же людям приходится менять место жительства.

Даже инвесторы, вкладывающиеся в гидроэнергетику, признают, что изменение климата снижает надежность ГЭС. Однако правительство, похоже, не желает признавать, что лишь немногие недавние проекты в сфере гидроэнергетики оправдывают возложенные на них надежды.

Еще в 2016 году Грузия стала членом Европейского энергетического сообщества Еврокомиссии, где от нее потребовали разработать и утвердить план действий по возобновляемым источникам энергии. Через два года Тбилиси объявил, что у страны есть потенциал для выработки до 4 млрд кВтч электроэнергии ежегодно, или 30% потребности Грузии. Было подписано 17 меморандумов о взаимопонимании с 11 компаниями. При этом планировалось, что к концу 2020 года Грузия сможет получить от ветряных электростанций 333 МВт, 686 МВт к 2025 году и 1130 МВт к 2030 году.

Пока в стране есть только одна ветряная электростанция - Картли, которая находится недалеко от города Гори и включает в себя шесть турбин с суммарной мощностью в 20,7 МВт. Для сравнения, по данным Минэкономики, за пять лет до 2019 года было открыто 33 гидроэлектростанции.

"На стадии разработки находятся еще четыре проекта создания ветроэнергетических установок", - говорит Нугзар Хаиндрава из государственного фонда развития энергетики, который помогает в стимулировании инвестиций из частного сектора в энергетику. Хаиндрава считает, что интерес к ветроэнергетике растет и строительство четырех проектов общей мощностью 236 МВт можно будет начато в этом году. "Доля ветряных электростанций в нашем проектном портфеле почти такая же, как и у гидроэлектростанций", - сказал Хаиндрава.

Тем не менее ставка по-прежнему делается на гидроэнергетику: планируемое строительство ГЭС на реке Ненскра в Сванетии стоимостью $1 млрд и проект Каскада ГЭС Намахвани - идея, восходящая к советским временам. Строительство ГЭС Намахвани послужило причиной тех весенних протестов, из-за которых Министерству экономики пришлось обратиться за посредничеством к ЕС. Их установленная мощность - 280 и 433 МВт соответственно - впечатляет, но гидроэлектростанции в Грузии, как правило, производят меньше, чем планируется, в то время как в случае с Картли результат противоположный.

В прошлом грузинские чиновники утверждали, что производство электроэнергии с помощью ветра дорого и ненадежно - то, что теперь противники гидроэнергетики говорят о плотинах, указывая на таяние ледников, изменение климата и распространение новых, более дешевых технологий ветровой генерации. "Технологии ветряных турбин с каждым годом улучшаются, они становятся более эффективными", - сказал Бека Нацвлишвили из "Гражданской инициативы за справедливую энергополитику". По его словам, аргумент о том, что ветроэнергетика требует слишком больших затрат, больше не работает. "Строительство ветряной электростанции намного дешевле, чем строительство гидроэлектростанций, а ветряная электростанция намного выгоднее с экологической точки зрения, поскольку наносит гораздо меньший ущерб окружающей среде, чем гидроэлектростанции", - сказал Нацвлишвили.

Более того, ветряные электростанции поставляют энергию тогда, когда в ней больше всего нуждается Грузия, - говорит Хаиндрава из Фонда развития энергетики. "Главный плюс ветроэнергетики в том, что она соответствует моделям потребления в стране. У нас дефицит энергии девять месяцев в году, что совпадает с зимним периодом. Ветроэнергетика имеет более высокий потенциал в зимние месяцы; она напрямую отвечает нашим потребностям", - добавляет Хаиндрава.

Сравните выработку нескольких малых и средних гидроэлектростанций, построенных за последнее десятилетие, с ветропарком Картли. По данным государственной энергораспределительной компании, восемь ГЭС, построенных с 2010 года, по мощности сопоставимы с "Картли". За последние два года все они обеспечили меньшую, чем предполагалось, мощность, тогда как ВЭС немного превзошла ожидания.

Ларси ГЭС, например, была введена в эксплуатацию в 2014 году. По мощности - 19,5 МВт - она аналогична Картли. Но в то время как Картли в 2019 году выработала планируемый объем (84 млн кВтч), а в 2020 году даже больше (90 млн кВтч), ГЭС Ларси вырабатывала 73 млн кВтч за каждый из последних двух лет вместо 98 млн кВтч, прогнозируемых Минэнерго в эксплуатацию в 2014 году. Лаша Иорданишвили, директор тбилисской строительной компании Peri, единственного акционера Larsi, сказал, что объем производства находится в приемлемом диапазоне, но признал, что уровень воды в реке понизился: "Объем водных ресурсов уменьшился по сравнению с последним десятилетием. В реках Кавказа теперь меньше воды", - заметил Иорданишвили.

Построить Ларси стоило $30 млн, Картли - $28,8 млн.

Правда, на открытом рынке энергия ветра стоит дороже. У правительства есть договор купли-продажи электроэнергии с Картли по цене 6,5 цента США за кВтч, в то время как электроэнергия с ГЭС, построенных в последние годы, обходится государству в 6,02 цента. Но в отрасли ожидают, что по мере совершенствования технологий производство энергии с помощью ветра будет стоить меньше.

Так почему же новые мощности в ветроэнергетике не вводятся в срочном порядке? Нацвлишвили из "Гражданской инициативы за справедливую энергополитику" считает, что медленное внедрение ветровой энергии связано с инертностью учреждений, поскольку плотины более привычны для чиновников, чем новые технологии ветроэнергетики: "ГЭС - более простая система. Власти] знают, как с ними работать, под ГЭС адаптирована система, поэтому и делается такой выбор. Новые технологии требуют большого труда, профессионализма и системного мышления, что еще не очень развито в нашей стране.

Источник - vesnikkavkaza.ru

17 Июля 2021 / 11:47