Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО, главный редактор журнала "Международная аналитика" ответил на наши вопросы касательно ситуации Южном Кавказе в целом и в армяно-азербайджанском конфликте в частности. представляем вашему вниманию полный текст беседы.  

- Эскалация на армяно-азербайджанской границе создала новую ситуацию в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта и в регионе в целом. Считаете ли Вы что ОДКБ заняла нейтральную позицию и если ето так, то какие это создает последствия для Армении, так как боевые действия происходили на границе Армении, в зоне ответственности ОДКБ, а не в Карабахе?

- Не уверен, что мы можем говорить о какой-то принципиальной новизне в армяно-азербайджанском конфликте после июльских событий 2020 года. Действительно, эскалация имело место не в Нагорном Карабахе, а на армяно-азербайджанской границе за его пределами (это примерно в 300 км от эпицентра конфликта). Но этот участок уже не первый год становится ареной вооруженных инцидентов. Само определение нагорнокарабахский конфликт, утвердившееся в СМИ и в экспертной литературе, требует, как минимум, корректировки. Да, Карабах в центре многолетнего спора между Ереваном и Баку. Но государственная границ между Азербайджаном и Арменией за пределами Карабаха после распада СССР не была демаркирована и делимитирована, там имеются спорные участки, «пустые земли», на которые свои претензии предъявляют обе стороны. Это направление многие годы было вне фокуса информационного внимания. Но вооруженные инциденты там возникали. И не только на тавушско-товузском, но и на нахичеванском направлении. Июльский всплеск противостояния просто более четко обозначил важность государственной границы. И показал, что одним только Карабахом конфликт Армении и Азербайджана не исчерпывается.

    Что касается ОДКБ, то эта организация во всем том, что касается противостояния между Ереваном и Баку, традиционно стремится держать дистанцию. В самой Организации можно четко выделить три направления- кавказское, центральноазиатское и европейское. Россия присутствует во всех, но другие страны-члены фокусируются на «своих» регионах. И Армении не очень интересно то, что происходит на границе НАТО с Белоруссией или в Афганистане, а Казахстану или Таджикистану не так важна динамика вокруг Карабаха. Более того, экономические интересы того же Минска или Астаны диктуют белорусским или казахстанским руководителям осторожное отношение к опасному конфликту вне непосредственной близости к их государствам. Тем не менее, само членство Армении в ОДКБ важно, я не стал бы его принижать. Важно то, что с помощью этого членства страна получает с существенным дисконтом вооружения от России, а российские военные и пограничники присутствуют на армянской территории. Думаю, что в совокупности эти факторы удерживают и Баку, и Анкару, военного союзника Азербайджана от более жестких действий в отношении к Еревану. На данный момент, наверное, это максимум возможного. 

- Позиция ОДКБ – стала также и темой для президента Азербайджана. Может ли это стать поводом для сближения Азербайджана с ОДКБ?

- Данный вопрос всякий раз возникает, когда случаются военные эскалации или обозначаются расхождение между Россией и Арменией. Но пока что серьезных подвижек на пути членства Азербайджана в ОДКБ нет. Определенные основания говорить, что Баку мог бы присоединиться к этому интеграционному объединению, действительно имеются. Напомню, что Азербайджан уже был участником Договора о коллективной безопасности (ДКБ), который Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан заключили 15 мая 1992 года. Баку поставил под ним свою подпись 24 сентября 1993 года, то есть даже раньше, чем Белоруссия. Договор вступил в силу в 1994 году и предполагал продление через пять лет. Но в 1999 году Азербайджан и Грузия отказались от дальнейшего участия в ДКБ, объясняя это тем, что организация не способствует урегулированию этнополитических конфликтов на условиях, выгодных Баку и Тбилиси. Во-вторых, вступление в ОДКБ могло бы дать Баку определенные выгоды в области военно-технического сотрудничества. В-третьих, в отличие от Грузии Азербайджан не стремится к вступлению в НАТО, а Россию при этом рассматривает, как стратегического партнера. Однако в итоге берут верх другие резоны. Баку вообще скептически относится к любой интеграции, и европейской, и евразийской. Ставится во главу угла один вопрос: поможет ли это решению карабахской проблемы. Если нет, то азербайджанская дипломатия предпочитает двусторонние связи. Если же говорить о Москве, то там прекрасно понимают, что одновременное вхождение Армении и Азербайджана в одну и ту же интеграционную структуру (это, кстати, относится не только к ОДКБ, но и к ЕЭАС) попросту превратит ее во второе СНГ. Эффективности не будет! И потому переговоры ведутся, позитивные оценки даются, а реального движения нет. 

- После эскалации на границе были проведены учения России, в которых приняли участие и армянские подразделения, а также азербайджано-турецкие. Станет ли активность Турции катализатором в процессе урегулирования конфликта или приведет к очередным эскалациям?

- Роль Турции не стоит преуменьшать. На сегодня эта страна по-прежнему закрывает сухопутную границу с Арменией. Она помогает Азербайджану в подготовке его военных кадров, осуществляет с этой страной широкое сотрудничество в сфере безопасности и энергетики. На международном уровне Анкара последовательно поддерживает Баку. Так было и во время апрельской эскалации 2016 года, так случилось и четыре года спустя. При этом Турция- член Минской группы ОБСЕ (не председатель, в СМИ нередко эти понятия смешиваются) и у ней есть ресурсы для влияния и на ход карабахского урегулирования.  И не менее важно членство Турции в НАТО. Да, это- неудобный член Альянса, имеющий споры с многими своими формальными союзниками от Греции и до США. Но, как бы то ни было, а участие Турции в НАТО закрывает для Армении эту перспективу, делает союзничество с Россией практически безальтернативным при любой власти, даже той, в которой доминируют бывшие представители сектора НПО. Но Анкара при этом чрезвычайно заинтересована в стабильности своих отношений с Россией. И это заставляет искать с Москвой диалога. Он, конечно, Кавказом не ограничивается, Турция куда больше погружена в решение проблем Ближнего Востока и Средиземноморья. Но ведь и там роль России велика. И этот стратегический диалог, очень сложный и противоречивый, скорее вносит вклад со знаком плюс. Представим себе, что отношения Москвы и Анкары резко ухудшились бы! На Кавказе стало бы намного «жарче». Вспомним историю российско-турецкой «заморозки» в конце 2015- начале 2016 гг. Не думаю, что это принесло бы мир и стабильность в Евразию. 

- Президент Азербайджана в разговоре с президентом России выразил обеспокоенность поставками вооружений в Армении после эскалации. Разговор идет о 400 тоннах грузов военного назначения. В Армении, наоборот, етот вопрос практически не коментируется. Может ли это быть связано с политикой премьера Пашиняна по минимизации роли России во внутренней политике?

- В чем пафос обращения Ильхама Алиева? Во-первых, в четкой фиксации позиции Баку. Азербайджан не скрывает своего недовольства. Но в то же время, не пытается довести отношения с Москвой до «точки кипения». Во-вторых, и Баку, и Ереван пытаются склонить Россию к некоему «финальному выбору», предлагая свои аргументы. Но такой вариант вряд ли удобен Москве. И поэтому «согласия на несогласия» будут сохраняться, поскольку в модерации России заинтересованы обе конфликтующие стороны. Азербайджанские власти не хотят идти по пути Грузии. Если говорить о Николе Пашиняне, то за два года своего пребывания у власти, поменяв очень многое внутри страны, он оставил нетронутыми российско-армянские отношения. Премьера Армении многие подозревали в его прозападных симпатиях. Но за два года практической деятельности это не проявилось. Более того, новая власть решилась на отправку военно-гуманитарной миссии в Сирии. Единственная страна ОДКБ это сделала, несмотря на открытое недовольство со стороны США. Пашинян также сохранил и высокий уровень отношений с Ираном, для Армении эта граница- один из двух выходов во внешний мир. Таким образом, не уверен, что вопрос о вооружениях не комментируется из-за снижения роли Москвы во внутренних процессах в Армении. Скорее, армянские руководители следуют народной мудрости о том, что «счастье любит тишину». 

19 Августа 2020 / 14:00